Итог собрания
Основные темы, поднятые в выступлениях:
Общая ситуация в приходе
При прежнем священнике (отце Всеволоде) царили согласие и мир.
После его ухода начались постоянные конфликты и разлады.
Роль Ларисы Янг (по мнению старосты):
Внесла в приход слухи и сплетни (о покупке квартир за церковные деньги).
Вошла в совет и стала влиять на его решения.
Оскорбляла отдельных членов прихода (Каркошко, Элю и др.), что привело к отказу опытных людей от служения.
Инициировала ревизию фонда Ксении Блаженной, что фактически вытеснило Елену Боголюбову, а сама Лариса стала казначеем фонда.
Вмешивалась в кадровые и финансовые вопросы (выплата Дутиковой, выбор секретаря совета, ведение протоколов).
Оказывала давление на священника (списки поминовений).
Поднимала вопросы вмешательства в частную жизнь прихожан (случай с семьёй Мартинесов и предложением звонить в службу защиты детей).
Последствия:
Ушли или отказались от служения опытные прихожане (Каркошка, Боголюбова).
Возникла атмосфера недоверия, страха и раскола.
Совет погружён в постоянные конфликты.
Позиция Ларисы и её сторонников:
Отрицание обвинений («Это ложь», «Я ушла сама»).
Сведение обвинений в «агенте КГБ» к шутке.
Представление спорных моментов (например, с банками) как ошибки, а не манипуляции.
Реакции других участников:
Эля подтвердила отдельные эпизоды, но не все обвинения.
Лидия Микулко выразила нежелание конфликтовать с Ларисой («я бы не хотела быть её врагом»).
Другие члены высказывали сомнения в стиле ведения совета и протоколов.
🔎 Вывод по собранию
Приход переживает глубокий кризис и раскол.
Староста считает, что именно действия Ларисы привели к разрушению прихода изнутри.
Лариса и её сторонники защищаются, отрицая или умаляя значимость обвинений.
Атмосфера собрания показывает потерю доверия и уважения между сторонами.
Уже произошла утрата нескольких опытных прихожан, и процесс может продолжиться.
Ситуация угрожает целостности прихода и нормальной работе церковного совета.
Speaker 1:
Очень большой вопрос, и я не хочу, чтобы его как-то прерывали или ограничивали во времени, потому что это такой большой очень вопрос, который касается нашего прихода. Постоянно у нас что происходит в приходе, это ненормальная обстановка. Ее видно на заседаниях нашего церковного совета, как это происходит. Значит, когда у нас был отец Севолод, то проходило все в дружбе, любви, все в согласии, все голосовали, все были довольны, после этого расставались, обнимались. Сейчас у нас происходит постоянный разлад. Почему это происходит? Но знаете, как у нас существует система, и это система, которая... Систему невозможно сломать изнутри. Ее можно сломать только снаружи, только можно сломать изнутри. То есть пример был Агафангел, у нас был Владимир из Бразилии. Поскольку люди снаружи, они ничего не могут сделать.
Speaker 2:
Изнутри, да, можно сделать. Когда у нас начались все эти проблемы в нашем приходе?
Speaker 2:
Когда у нас появилась Лариса в приходе? У нас первое, что произошло, это было заседание в храме, и там было обсуждение дома. И Ольга Козинская, как мне матушка сказала, что Ольга Козинская сказала, что на церковные деньги покупают квартиры. Или сказала, покажите мне квартиру, где я там купила, и купили квартиру Ларисе Дутиковой. Значит, я... Отец Всеволод встал со слезами на глазах, не трогайте мою семью, собрание закрыли. Я спросил у матушки, матушка, откуда это взялось, что это? Мне сказала, это Лариса Янг, это наша Лариса Янг, она вот ей, она поговорила с Ольгой Козинской. Теперь, теперь, теперь, теперь, когда на следующем собрании было... Мы перенесли на собрание через... На следующую неделю, Ольга Козинская встает и говорит, нам надо увеличить совет.
Speaker 2:
Я предлагаю туда ввести Ларису Янг. Ну, Лариса Янг уже наш проверенный человек, ее туда ввели сразу же. Ну, конечно, она только что рассказала нам, какая Ольга Козинская, какие она распространяет сплетни. Значит, Лариса появилась у нас в совете. И все было... Все было тихо, мирно. Ну, она, конечно, защищала Доброва, что он не агент КГБ. Она там сказала, нет, ну, правда сказала, что не надо меня защищать, у меня есть доказательства другие, что это никак с КГБ не связано. И дальше, когда уже не стало отца Всеволода, тогда у нас появился новый священник. Он, конечно, при старом священнике такого не могло произойти. Я сейчас не могу сказать ничего плохого, ни одного слова. Слово про отца Дмитрия. Он был в то время новый. И ему... Ну, мягкий человек по своей натуре, не такой казак закаленный, как... Ну, это может быть плюс или минус. Я думаю, что это плюс.
Speaker 2:
И началось у нас разрешение прихода.
Speaker 2:
Что понимать под разрешением прихода? Ну, это не значит, что там кто-то придет завтра с киркой и начнет там ломать наше здание или что-то. Приход – это наши люди. Это люди, которые ходят в этот храм.
Speaker 2:
И что происходит, когда этих людей оскорбляют?
Speaker 2:
Ну, допустим, это происходит уже разрушение прихода. Каркошка Виктория, она была у нас 30 лет в другом приходе к казначеям. И ее попросили, чтобы она возглавила ревизионную комиссию. Вот это уже начинается манипулирование.
Speaker 2:
То есть, вот как человека оттуда убрать? Лариса ее оскорбила. И после этого ко мне подошла Виктория Каркошка, сказала, у вас в храме творится такое, я не буду больше председателем ревизионной комиссии, так как у вас тут. Совсем не здорово. Чем я могла оскорбить? А для меня сейчас вообще... Значит, там присутствовала Эля. Она... Она... Она... Оскорбление. было как в сторону Каркошко, так в сторону и Эли. Я спросил Эля, а Лариса после этого извинилась перед
Speaker 2:
вами, просила прощения, Эля сказала нет. Значит, я с вами разговариваю? Да, вы сказали нет, она не просила прощения.
Speaker 2:
Значит, Каркошко отказалась быть председателем ревизионной комиссии, потому что ее оскорбила Лариса.
Speaker 2:
То есть это разрушение прихода. То есть бесценный человек, который 30 лет была казначей, и она знает досконально, как проверять, что проверять. Мы потеряли бесценного человека. В чем оскорбление заключается? Это же голословные эти выгодные. Значит, Эля, в чем я, раз вы свидетель.
Speaker 2:
Нет, нет, я закончил. Я на другом, когда я сказала, что это, это, это было между Ларисой и мной, не было оскорблений. И Каркошко был.
Speaker 2:
Нет, нет. Вы были вдвоем, вы были, вы, вы, вы мне сами это рассказали, что вы были вдвоем с Каркошкой, и вы доказывали панихиду, подошла Лариса и сказала, вы заплатили за эту панихиду? Да, это вот то, что я говорю, Лариса на меня, мы, у нас была тогда встреча, когда, когда, когда, когда Крысицева умерла.
Speaker 2:
Да. Так что, вот был. Вот у меня был один, одна стычка, да, ну причем он Каркошка был рядом. Потому что, потому что Каркошка была рядом, она ко мне, она ко мне подошла, она сказала, что я больше не буду, у вас такая нездоровая атмосфера, я не хочу, после этого я сказал ей, после этого я сказал, ну хорошо, вы не будете, может быть, тогда Виктория, ваша дочь, может быть, будет, она сказала, я у меня ни за что не отдам
Speaker 2:
туда. Да, у вас такое творится, она очень занята, нет, категорически. После этого, я считаю, это разрушение прихода, потому что мы потеряли бесценного человека. Теперь следующее, что у нас произошло, дальше идет разрушение по нарастающей, опять, если бы у нас был священник другой, может быть, это, но опять, это ни в коем случае не вопрек отцу Дмитрию. Дальше у нас что происходит, Елена Боголюбова, у нас фонд Ксении Блаженной. Елена Боголюбова вела прекрасно эти дела, что делает Лариса, она находит CPA, который устраивает ревизию
Speaker 2:
фонда Ксении Блаженной. Это Таня Захарова. Таня Захарова, она не имеет никого, она CPA, ее Лариса попросила провести ревизию, значит, она никакого отношения к этому фонду не имеет, нарушений там никаких не было, я скажу, какие были нарушения. Ну, опять, Эля сказала, это не нарушение, потому что я проверял, но я проверял не с точки зрения ревизии,
Speaker 2:
а меня попросили, чтобы создать электронную систему, как у нас в храме, чтобы там на Excel добавлять туда. Я посмотрел, и у меня единственный вопрос был, почему 100 долларов платится Ларисе Кузнецовой раз в месяц. Мне Алена ответила, что это административные расходы и, может быть, отправить почту, еще такое что-то. Она живет на Толстовском фонде, значит, это было предъявлено в вину Алене Боголюбовой. Еще там были какие-то другие, но я могу их тоже озвучить, что там Алена постоянно посылала раз в год на Крисмас кому-то там знакомому какую-то помощь и получала оттуда письма. Спасибо большое. Такое. Значит, других нарушений там не было. Алена, как бы ее, вместо того, чтобы поблагодарить,
Speaker 2:
ее просто оттуда выгнали. Значит, со мной сидела рядом Лидия Микулко. Она говорит, ой, я бы не хотела быть врагом Ларисы Янг. Это вот Лидочка рядом со мной сидела. Никто не хочет быть ничьим врагом. Но вот это, это есть. В результате, что мы получили, Лариса Янг у нас теперь казначей
Speaker 2:
фонда Ксении Блаженной. По-русски или как это называется, ну, наверное, это можно называть рейдерским захватом. Это к словам можно придираться сколько угодно. В результате Алена сказала, это что, мне по шапке дали здесь? Ну, все, на этом у нас все закончилось. Ну, потом. Ну, это закончилось с Боголюбовой. Мы пытались, конечно, чтобы привести... Человек, когда остается на пенсии без какой-то общественной работы, ему трудно. Но на это же никто не смотрит, у него это забрали просто. И мы пытались, чтобы она в Совете у нас работала до последнего. Она заболела, ей было тяжело, она ушла уже из жизни, царство небесное. И у нас эти конфликты возникают постоянно. К примеру, когда Лариса Дутикова уходила из храма, то Совет по моему предложению предложил выдать ей месячную зарплату. Человек уходит, 500 долларов. Ларисыно предложение было цветы, потому что это не по-церковному,
Speaker 2:
мы не можем раздавать деньги, это святотатство. И у нас возник очень большой конфликт. Лариса опять перестала со мной здороваться, замечать, просто враги на всю жизнь. Ко мне подошла Оксана, царство небесное, и говорит, ты знаешь, Анатолий, Лариса женщина, ты мужчина, пожалуйста, ради меня попроси прощения. Я говорю, за что я буду просить прощения? Совет решил выделить 500 долларов. Причем здесь я, это не было моим решением. Пожалуйста, попроси. И я тебя прошу ради меня. Я попросил прощения, все, мы помирились.
Speaker 2:
Мы пошли дальше.
Speaker 2:
Что происходит дальше? Теперь идут нападки. Почему, как появился Владимир Солнцев у нас. Я просто опять говорю, почему это, потому что это разрушение прихода. Это не какое-то, знаете, мое мнение, то есть отнимая фонд казначея или внося,
Speaker 2:
нездоровую атмосферу, заседание совета.
Speaker 2:
Вот дальше это распространяется по всему приходу.
Speaker 2:
Это разрушение прихода.
Speaker 2:
Дальше идет Владимир Солнцев. Как Владимир Солнцев стал у нас секретарем? Его выбрали, когда ушел Вадим, его Володю назначили. Почему его назначили? Володя неправильно ведет. Протоколы, как он так может. Идет чистая манипуляция. Манипуляция заключается в чем? Эля тоже говорил, что Володя неправильно ведет протоколы. Идет чистая манипуляция.
Speaker 2:
Заседание проходит в собрании общего нашего прихода. Лариса говорит, ты знаешь, Володя, может, пускай Эля лучше ведет этот протокол. Ну, хорошо, мы же все здесь братья, давайте, конечно. Володя, может быть. Может быть, ты отдашь Эле, чтобы она вела.
Speaker 2:
Да, хорошо, пускай. Володя тоже хороший человек, он не может, ну что. После этого возникает. А Володя вообще протоколы ведет неграмотно. Это неправильно, это неправильно. Вадим не выдерживает, говорит. Лариса, ну давай тогда ты будешь вести протоколы. То есть все, что Лариса добивается, она добилась своего фонда Ксении Блаженной. Теперь уже Вадим ей предлагает, ну давай уже возглавь тогда их. Веди протоколы.
Speaker 2:
Веди протоколы тогда уже. Ну, то есть эта манипуляция не прошла чисто, но случайно совет не поддержал, не сказал, да, конечно, теперь у нас Лариса будет секретарем. То есть этого не произошло. Теперь, ну, даже сейчас, я просто говорю про те манипуляции, которыми Лариса занимается, и она занимается это чисто так, как Юра говорит, профессионально. Значит, вот. Юра говорит. Нет, нет, нет, у него слово такое профессиональное. Он не говорит. Он не говорит, что ты занимаешься манипуляцией. Это его просто выражение, чисто профессионально. Значит, почему отец Дмитрий такой список больших поминаний в алтаре всех болящих, там, что это такое и как это можно, там, всех больных, там, у нас все больные, что это такое. В результате отец Дмитрий добавил туда Лариса, Леонид, это теперь у нас пожизненно. Это, это я опять не в упрек, я не в упрек, я говорю, что это манипуляция, это чисто воды манипуляция. То есть сейчас уже Лариса успокоилась, потому что, ну, а что, теперь там вот ее поминают, это, то есть добиться вот своего, только чтобы добиться любимыми путями какой-то.
Speaker 2:
Дальше, вот, совершенно такой трудный вопрос. Вот, все знаете, произошла трагедия у Мартинесов. Саша потерял. Жену. Нам надо что-то делать. Саша, он пьет. Детей надо спасать. Надо их... Саша вообще, он уже не только пьет, у него там более тяжелое что-то. Надо его спасать. Детей надо спасать. Вот телефон, надо звонить, звони в службу защиты. Я говорю, ну хорошо, приедут, заберут детей и дальше что? Что это будет хорошо? Для кого это будет хорошо? Нет, им там плохо, вот тебе телефон. Я, конечно, не стал звонить, но сам факт, то есть человек потерял жену, у него с детьми какая-то, теперь мы отнимем у него еще и детей. Ну опять же, Лариса, звони сама.
Speaker 2:
Нет, окончательно. А кто это окажет, чтобы я буду звонить? Этот староста, вот это тебе телефон, это тебе, вот ты должен звонить. Но для меня, чтобы как я сказал, что я знаю примеры, когда детей забирали из семьи, из хорошей, благополучной, случайно, по ошибке и после этого вернуть их обратно туда, ну просто как бы не, ну слишком сложно. Вот теперь, ну это опять такая манипуляция и как она направлена. Ну, вот я, например, я позвонил, что после этого должно произойти, то есть я больше в этот храм ходить не могу, потому что как я могу смотреть людям в глаза, что я позвонил, чтобы приехала служба социальной защиты и забрала детей у Саши, который и так несчастный. Значит, ну, мне кажется, это, ну, вот это, вот это, что я называю разрушением прихода. И все это можно было сделать только изнутри, то есть вот если человек находится внутри этой системы, то ее можно сломать. Снаружи она не ломается. К примеру, вот Лариса была уже прихожанкой у отца Сергия. Там ей быстро сказали, что ты агент КГБ, здесь ты нам не нужна.
Speaker 2:
И оттуда ее быстро убрали. Здесь наш приход...
Speaker 2:
Это ложь. Ну как, ну ты сама говоришь. Я ушла сама. Ты сама это говоришь. Я ушла сама. У меня один Сергий, я могу позвонить, просила статус.
Speaker 2:
Это ложь. Хорошо, я снимаю этот вопрос, я снимаю этот вопрос. Этот вопрос не должен вообще быть поднятым. Потому что это профсоюзное изложение. У нас есть духовник, который может меня обличать. Человек, который не знает, что такое богослужение, только тряпочкой накрывает. Человек, который вообще не ходит на вечернее богослужение. Он мне сейчас начинает перечислять. У тебя скид есть? Лариса, я закончу. Ты потом будешь.
Speaker 2:
Хорошо, тогда я сниму. Дело в том, что из этого прихода Лариса быстро ушла, ее ушли.
Speaker 2:
Нет, нет. Ты сама ушла, потому что тебя обвинили. Я сама ушла. Ты ушла, Валентина, после меня. Потому что тебя обвинили, что ты агент КГБ, так? Ну это твои слова, Лариса. Да, меня везде обвинили, что я агент КГБ, МОСАД. Потому что когда ты первая, что ты со всеми знакомишься, ты первая говоришь, а, это я Лариса, меня все считают агентом КГБ. Ну и все люди, все же, все же, все же люди воспитанные, они, они никогда не скажут, да, Лариса, ну что, о чем ты говоришь?
Speaker 2:
Конечно же, Лариса, да, ну перестань ты. Ну это как бы, это обыкновенная нормальная реакция нормального человека. То есть, как бы человека никто не поймал за руку, поэтому можно, ну как, человек сам на себя же не будет наговаривать, ну и как бы все это сводится к шутке. Вот, теперь все эти манипуляции, они дальше так и продолжаются, то есть, вот, Володя мне говорит, а мне надо извинить, нам надо извиниться перед Лене, потому что он проделал такую большую работу. Леня прислал ровно три имейла. Один раз я подошел к нему и рассказал, что у нас происходит. Это все, что сделал Леня. Но Лариса уже, Володя готов идти извиняться, он даже на собрании это встал на прошлом, что я готов пойти. В чем? В чем извинение? То, что Леня прислал три имейла и здесь абсолютно... И несколько документов к этим имейлам, которые вы не вынудили. Значит, я расскажу про документы. Не, не надо, уже надо все это сморачивать. Дело в том, я в самом начале сказал, что мы будем заседать, чтобы решить этот вопрос. Значит, действительно, когда после прошлого заседания я поехал, я позвонил Лене и... Лариса опять же сманипулировала. Она сказала, что она Лене ничего не рассказывает. При этом Леня отлично все знал. Он попросил Элю, чтобы Эля сходила в банк опять. То есть, based на этом, на рассказывании Ларисы, что Лариса... Лариса доложила Лене, он обратился к Эле, Эля пошла опять в банк, поэтому это была чистая манипуляция, чтобы только Анатолий позвонил, Анатолий взял, позвонил, да, легко манипулируемый человек, я попросил Лене, сказал, Леня, пришли мне, пожалуйста, документ, я не получил, Лариса объявила 2017 года. Он сказал, хорошо, он мне прислал другой документ, он мне его не присылал, значит, там идет о том, может ли заниматься церковь, может ли она заниматься инвестированием, может ли она положить деньги на счет, это чисто инвестиционный сайт. Значит, я сразу написал им вопрос, как мы должны отчитываться. Как мы должны отчитываться перед АРС. Никакого ответа, естественно, не получил. Значит, те вот письма, которые Лариса говорит, это были ссылки в этом имейле, который Леня прислал. Лариса меня всегда обвиняет, что должна быть культура общения, значит, когда человек посылает и говорит, что там где-то линки есть, он говорит, что там проверите линки, пожалуйста, там этого не было, я просто прочитал сам имейл и сразу же ответил. Через 20 минут, что ли. Леня, я доложу это на совете. Этих линков я не видел. Но сейчас, когда я готовился, я открыл эти линки. Действительно, там был документ 2017 года. Но это не документ, это опять веб-сайт, на котором спрашивают, может ли церковь заниматься инвестированием. Да, может. То есть, ну, про это вообще никогда никто не спорит. Эля два раза ходила в банки и сказали, да, может.
Speaker 2:
Этот вопрос всегда стоял. При этом Лариса говорит, а вы когда будете этим заниматься, самое главное, тексты учтите. Потому что в случае, если к нам придет АРС и нас чего-нибудь обвинит, Лариса же сказала, что, а вы проверили тексты? Самое главное, Леня сказала, закон соблюсти. Как соблюсти закон? Ну, главное же сказать надо, чтобы потом вы будете сами виноваты. После этого Лариса скажет, Анатолий, ты совершил две ошибки. Ты сделал, пошел не в тот банк. Тебе Леня сказал, в этот банк пойти, а ты пошел совсем в другой банк. Да нет, Лариса, я пошел в этот банк. Нет, Анатолий. Но это было на прошлом. Он не мог пойти, потому что он онлайн. Он онлайн. Значит, Леня мне пишет. Леня мне прислал имейл, где он написал, что да, Анатолий, вы правы насчет этого банка, в который я ходил, что это да, действительно так. А Наташа может пойти в другой банк онлайн и там перевести деньги и все с этим. Решить этот вопрос. Я сейчас найду ответ от Лени, где он написал мне. Он у меня есть. А кому это нужно? Это нужно тому, кто, когда Лариса на прошлом заседании мне сказал, что Анатолий сказал неправду и что он пошел не в тот банк, а нам здесь доложил совсем другой. Так вот я пытаюсь доказать совету, что Анатолий не обманывал. Лариса здесь сказала, что Анатолий сказал, у меня, я включу эту запись, Лариса, мы вместе прослушаем. Что Анатолий пошел в тот банк, Лариса всех пыталась убедить, что Анатолий сказал неправду, что он пошел в другой банк. Почему неправда? Это может быть ошибка. Ты понял, что Capital One это банк, который находится здесь, а это Capital One это совершенно другой банк, который находится онлайн и все. Но мы вообще банк не можем менять. Нет, это второй вопрос. Это там, где Леня предлагает, чтобы Наташа...
Speaker 2:
Хорошо, хорошо, тогда пишем сделку. Лариса, ты меня, пожалуйста, не сбивай. У тебя это очень хорошо получается. Нет, ты говорила о том, что использование таких свойств, как манипуляция, разрушение... Это, это, это, это манипуляция. Это твоя оценка. Это моя оценка, это моя оценка. Я докладываю свою оценку, я вижу, как это происходит. Я, поскольку являюсь старостой этого прихода, я не могу смотреть, как происходит дальнейшее разрушение этого прихода. Поскольку... Нам доверили наше собрание, наше собрание доверило нам этот приход.